«Авгиевы конюшни»
Захотелось высказаться о злободневном — серии коррупционных дел в образовательной сфере, увенчавшейся задержанием на прошлой неделе ректора РАНХиГС Владимира Мау.
Несмотря на характерные звуки падающего рояля, процесс еще далек от завершения. Заметно, что копали под всю эту шатию-братию несколько лет и даже задержание Марины Раковой — лишь один из многих эпизодов разбора на части старого МинОбра.
Против лома нет приема. Руководители крупных государственных ВУЗов практически также беззащитны, как и мэры крупных городов. Они наиболее страдающая аудитория, в том числе и за чужие прегрешения.
На фоне происходящих событий удивительно слышать даже от знающих инсайдеров весьма мягкие прогнозы дальнейшего развития событий. Они, конечно же, будут только прогрессировать. По одной простой причине — гигантской массе бюджетных средств в индустрии.
По существу, коррупции на уровне высшего и среднего образования посвящены несколько десятков больших работ. Можно придираться к методологии, но тема освоенная. Просто речь идет в основном о коррупции на низовом уровне «студентов-преподавателей», гораздо реже — индивидуальных грантов и, в виде исключения, покупке диссертационных работ. К слову, тут работают настоящие производственные цеха с серьезными оборотами. Например, долгие годы существовавший в РГСУ полноценной фабрики докторантов на уровне ВАК.
Как примерно оценивают размер теневой экономики образовательных учреждений?
Суммы варьируются от 10,1 миллиардов в год до 18,5 и даже 20 миллиардов (в недавнем исследовании ВШЭ).
ЮНЕСКО была озвучена цифра в $520 миллионов, что несколько больше упомянутой верхней границы.
Звучит угрожающе, но всё познается в сравнении. В правоохранительных органах можно говорить о трехкратном превышении, а в госструктурах о пятитикратном.
Только дело совсем не в студентах, протягивающих зачетки нерадивым преподавателям, которым «тоже хочется кушать» и не в хитрых аккредитационных комиссиях, поставивших на поток наукообразный ревординг.
Гораздо хуже.
Давайте зададимся вопросом: а как устроено высшее образование так сказать на уровне управляющего состава?
В государственных ВУЗах речь идет о планомерном освоении гигантских сумм, буквально в десятки миллиардов рублей ежегодно. Сдаются помещения, подряды на ремонт и околопроектные работы подучают одни и те же юрлица, пачками осваиваются гранты на НИОКР. Этим занимаются все.
Речь идет о гигантском теневом рынке, сравнимым только с таковым в строительстве. Тут ясно — в бетон могут зарыть и триллионы. Это общемировой коррупционный лидер.
Если говорить о мировой практике, то, разумеется, высшее образование и президенты ВУЗов всегда аудируются в первую очередь.
В образовании сложно моментально проверить эффективность государственных инвестиций, поэтому невозможно жить без проблем. Президент колледжа чаще всего выборная должность именно в силу ее моментальной разлагаемости.
Скажем, есть классические работы о клановых структурах в американских, французских или индонезийских (!) высших учебных заведениях.
Где подобные расследования о российских спайках типа: «Министерство Образования — крупные филиальные ВУЗы — научно-проектные организации»?
Их на удивление совсем нет. Мелкая коррупция на уровне взяток инспектору ГИБДД обсуждается с превеликим удовольствием, а когда преступный синдикат одного крупного университета (например, того же РАНХиГС) прокачивает через себя 30 миллиардов рублей в год, закрывая свою деятельность бумагами десятилетней давности (реальный кейс) никого это не касается.
Сменяемость рекоторов и, соответственно, управленческих команд образовательных учреждений не на повестке дня.
В.А. Садовничий — ректор МГУ с 1992 года (!)
В.А. Мау — ректор РАНХиГС с 2002 года
А.В. Торкунов — ректор МГИМО с 1992 года
Н.Н. Кудрявцев — ректор МФТИ с 1997 по 2021 гг.
И.Б. Федоров — ректор МГТУ им. Н.Э. Баумана с 1991 по 2010 гг.
Я.Кузьминов — ректор НИУ ВШЭ с 1992 по 2021 гг.
И т.д.
При том, что конструкция очень шаткая.
Успехи развития высшего и средне-специального образования за последние 30 лет не столь очевидны для самых дружелюбно настроенных к ректорам экспертов.
Выдержка из «Стратегии развития российских ВУЗов»:
«Анализ результатов развития отечественных вузов выявил некоторое улучшение общей ситуации в системе ВПО страны, во всяком случае по сравнению с 1999–2000 гг. Основными причинами этого являются значительное увеличение масштабов государственного финансирования системы образования.
При этом не может не настораживать то, что улучшение ситуации в системе ВПО в первую очередь проявляется в значительном увеличении доли объектов, демонстрирующих результаты развития, которые можно оценить как средние. Появление такой доминирующей группы произошло за счёт значительного по сравнению с предыдущим периодом уменьшения числа явных «аутсайдеров».
Однако при общей позитивной оценке ситуации не может не настораживать то, что в значительно улучшившихся условиях число вузов, которые являются явными лидерами или даже развивающимися достаточно хорошо, практически не изменилось».
Государственные дотации скрыли остальные недостатки.
Никакого реального опыта управления сложной научно-просветительской деятельностью у них нет. Кто-то может быть неплохим ученым, кто-о государственным администратором, кто-то занимался целевой деятельностью в качестве выпускника этого ВУЗа. Людей органично воспитанных внутри мало и это, как правило, случайные фигуры.
В первом ряду сидят люди, формально настолько уязвимые, что их можно привлечь к ответственности в любой момент времени. Как показывает случай Марины Раковой, фальсифицировавшей свою биографию.
Владимиру Александровичу инкриминирует, как сообщают нам СМИ:
«два эпизода дела о мошенничестве в особо крупном размере. По одному из них ущерб составляет 1 млн рублей, по другому — 20 млн рублей. Кроме того, сейчас следователи собирают доказательства для предъявления ему обвинения по третьему эпизоду. Суммарный ущерб 41 миллион рублей».
Конечно, искали слабую точку, но не настолько же. Предполагается, что всю сумму он может погасить моментально из своих карманных средств.
Еще какое-то время будут раскручивать историю с МинОбром и всем попадающимся под руку, но потом ведь необходимо будет перейти к решительным действиям по другим направлениям.
Есть опасения, что в Следственном Комитете может не хватить следователей. Там работы на 20 лет вперед, если делать всё аккуратно.
