«Школяр»
Из описанного в прошлый раз контекста ясно, что «Мадлен Олбрайт» совершенно не укладывается в структуру привычных вашингтонских назначений. С точки зрения уникальности и неповторимости она не может считаться даже белой вороной. Это системный сбой управления, после которого позиция госсекретаря уже никогда не возвращалась на прежний уровень значимости. Опять-таки, несмотря на отдельных представителей, кочевавших там время от времени.
Откуда взялась «Мадлен Олбрайт» и почему вообще кто-то мог ее поставить настолько высоко?
О взрослении второго лица государства №1 в 1997–2001 гг. мы знаем с ее слов («Madam Secretary») и это производит впечатление типичной биографии Обамы. Много эмоциональных оценок и крайне мало проверяемых фактов. Они, кстати, большие друзья и, забегая вперед, весь современный штаб Демократов учится на примере мудрых идей бывшей госсекретарши.
Например, есть целая книга писем для президентов, как и в какой момент поступать определенным образом — «Memo to the President Elect How We Can Restore Americas Reputation and Leadership». Уже из названия видно — репутацию необходимо восстанавливать и делать это силой. Причем после такого же «восстановления» Колина Пауэлла.
По своей базовой профессии она журналист, точнее политический обозреватель. Уровень образования — частная школа для девочек с религиозным уклоном.
Абсолютно все высшие чиновники США состоят в университетских братствах. Даже те, о чьем участии в явном виде не говорят. Простейшая записная книжка на уровне одного штата требует знакомства с бывшими выпускниками либо лучшего местного ВУЗа, либо лучшего ВУЗа страны. Иногда эти позиции совпадают.
У нашей героини никакой записной книжки нет.
Журналистика «Мадлен Олбрайт» совершенно другого сорта — она пришла в небольшое издание на должность стажера.
Там она задержалась из-за своего мужа, Джозефа Олбрайта. Он был журналистом, писателем и наследником собственного печатного станка. Всё в одном.
Поскольку встретились молодые люди непосредственно после колледжа и «Мадлен» прицельно занялась личной жизнью и рожала детей, времени получать высшее образования у нее в этот момент не было.
В итоге ей удалось завершить свое обучение только в 31 год, в режиме вечернего факультета, как сказали бы у нас.
Считается, что именно в Колумбийском университете она познакомилась со Збигневом Бжезинским, который был ее преподавателем.
Сомнительно, т. к. Бжезинский почти не занимался преподавательской деятельностью в эти годы, мог лишь по приглашению читать отдельные курсы, зато очень много трудился в Вашингтоне.
Скорее всего знакомства двух «гениев» состоялось еще в т. н. Русском институте Рокфеллера. Польскому политологу мог ее представить муж, который в те годы много писал о тематике «холодной войны».
Не удивительно, что карьера «Мадлен» после окончания университета продолжилась в Совете национальной безопасности США, которым руководил Бжезинский. Впрочем, продолжалась эта секретарская работа совсем не долго.
В общем, это последняя точка для уже взрослого специалиста, где сформировались ее взгляды на Realpolitik.
Дальше она засела в исследовательский центр Вудро Вильсона и, по ее словам, получила грант на изучение современного польского подполья.
Работа серьезная — она ездила общаться с представителями движения «Солидарность» и собирала информацию на месте.
Разумеется, речь шла не о теоретическом анализе, а о полевой шпионской работе. Поэтому она прогнозируемо завершилась … ничем. После окончания действия гранта, миссис «Олбрайт» развелась с мужем и перешла работать по теме Восточной Европы в Джорджтаунский Университет. На этот момент ей было 45 лет.
С 1982 по 1993 годы она вела кучу разномастных программ, числилась консультантом в штабе Демократов (по протекции того же Бжезинского) и ровным счетом ничем себя не проявляла.
Где ее цитируемые работы, ученики или хотя бы значимые вехи в администрировании академического процесса?
Всего этого нет, но есть переходы из одного аналитического центра в другой для освоения очередного бюджета «Женщин в политике» или «Развития демократии в Восточной Европе».
Можно себе представить оборотную сторону подобных начинаний, по аналогии с постсоветским пространством 90-х — начала 2000-х.
У профессиональных американистов считается признаком хорошего тона ссылаться на мнение многочисленных think-tank’ов. По поводу и без повода приводя данные бесконечных опросов общественного мнения, прогностических моделей и прочих социологических изысканий.
Занятие это милое, но не всегда уместное с учетом того, что подобные структуры существуют в том числе для продуцирования бесконечных рядов цифр безо всякой задней мысли. Интересное там тоже есть, но нужно для начала разбираться в структуре исследовательских центров, их направленности и происходящих вокруг событиях. Чего, к сожалению, не происходит почти никогда.
«Мадлен Олбрайт» как раз целиком и полностью продукт специализированных think-tank’ов, направленных на демократизацию стран СЭВ.
Казалось бы такой человек должен знать всё от корки до корки языки, обычаи, лидеров общественного мнения и т.д.. В реальности же первое столкновение «Мадлен» с реальности выявило всю эфемерность ее личного авторитета.
В 1993 году ее отправили разбираться с пост-советским хозяйством в ООН, разговаривать на равных со странами бывшего Варшавского договора и объяснять за экономическую помощь.
Вместо этого началось следующее:
- абсолютно безапелляционный тон в общении со всеми, включая генерального секретаря организации. Судя по комментариям прессы того времени, это стало неожиданностью даже для ее шефа, Уоррена Кристофера. Задача дипломата не ломать диалог, а помогать вести его в нужное русло. Показателен случай с Руандой, с которым «Мадлен» не разобралась и до конца жизни через прессу утверждала, что ей связали руки. Хотя всё было с точностью до наоборот;
- жонглирование терминами со страшным содержанием. Например, знаменитый «assertive multilateralism», т. е. помощь «голубым каскам» американскими войсками, с частичной или полной подменой целей соответствующих миротворческих операций. Налицо попытка управлять ООН просто нажимая на рычаг финансовой помощи. Не понимая и не видя ничего, кроме своих ситуативных интересов;
- раздача громких интервью, некоторые из которых потом долго вычищали с носителей. Например, печально известные «60 Minutes» на CBS, где был отрезок вот такой чудовищный отрезок по поводу иракских приключений Буша-старшего и введенных санкций:
“We have heard that half a million [Iraqi] children have died. I mean, that is more children than died in Hiroshima,” — “And, you know, is the price worth it?”
“I think that is a very hard choice,” Albright answered, “but the price, we think, the price is worth it.”
Жизни полумиллиона иракских детей стоили наведения там «демократии». Безо всяких видимых угроз для США. Разрешение такого рода нюансов и есть работа дипломата, не так ли? Она извинилась за эту фразу, но сделала это много лет спустя.
Реальная оценка погибших в Ираке остановилась на 1,5 миллионах человек официально признанных жертв. В том числе из-за неоказания медицинской помощи;
- сравнение себя с Ганди и Манделой, когда никто не ожидает и не спрашивает об этом. Просто так, от нечего делать;
- демонстрация однополярного мира и взгляда. Задолго до событий в бывшей Югославии, акценты были ей расставлены приглашением тогдашних оппозиционных лидеров и многочасовым слушанием их претензий. О трехсторонних переговорах речь не шла никогда.
Ладно бы всё это помогало США, но само пребывание «Мадлен Олбрайт» на посту постоянного представителя давало пищу для ограничения контактов с американцами. Например, по техническим причинам конфликтов (!) между ней и другими дипломатами.
Сейчас мало кто об этом говорит на фоне посмертных славословий, но общее впечатление у аналитиков, специализированной прессы и международной общественности при ООН сложилось однозначное — это крайне непрофессиональная дама, с которой лучше вообще не связываться.
Лучшая торговля — не торговать!
Кто в таком случае додумался до ее карьерного роста?
Нашлись шутники.
Продолжение воспоследует…
