Позволю себе немного порассуждать о правилах игры в меняющейся пищевой цепочке.
На волне возмущения борьбой с «полезными жирами» (сейчас это так принято называть) на штыки подняли вчерашние иконы.
В позапрошлом году расследование истории с сахаром откуда ни возьмись извлекло на свет божий кучу интересных документов той эпохи.
Оригинальная статья называется «Sugar Industry and Coronary Heart Disease Research. A Historical Analysis of Internal Industry Documents».
Что там нашли?
С начала 60-х годов прошлого века Sugar Research Foundation (она же Sugar Association) заплатила сумму, эквивалентную $50000 трем исследователям, для опубликования статьи в мегапрестижном «New England Journal of Medicine», минимизирующей связь между сахаром и сердечными заболеваниями.
Сама Ассоциация на это ответила очень оригинально: до 1984 года «The New England Journal of Medicine» вообще не был обязан раскрывать источник финансирования своих исследований. Сейчас делает это по требованию.
Если речь идет об издании, в редакции которого сидели пара Нобелевских лауреатов, то как говорить обо всем остальном, где взять слова?
«Утром деньги, вечером стулья».
Всё просто. Там где речь идет о $$$ всегда так.
Coca-Cola около 30 лет спонсировала разрозненные группы исследователей в разных концах мира для создания «объективной картины» мира.
Несколько производителей конфет в США на протяжении 20 лет публиковали работы за подписью неожиданно известных ученых, общий смысл которых сводился к тому, что после сладкого не хочется есть и от него худеют. Ой.
Один из людей, замешанных в схеме, оказался не кем иным, как Марком Хегстедом, который готовил тот самый документ 1980-го года, будучи (внимание) главой комиссии по питанию МинСельхоза США.
Другой, доктор Фредерик Стэр, был главой лаборатории питания Гарвардского Университета, снабжающей весь мир зияющими высотами научного знания.
Ниже — паутина из таких же заинтересованных и неравнодушных лиц с окладами от $2,5 до 5 миллионов в год.
А почему вообще эта тема вылезла наружу?
«Птичку жалко»?
Как бы не так.
Дело в резкой смене поколений.
С таких чудесных мест до смерти слезать не хочется, а живут профессиональные диетологи, к сожалению их коллег, довольно долго.
Вот, к примеру, что говорит по этому поводу нынешний глава лаборатории питания Гарварда доктор Уолтер Уиллет: «Да, мы постоянно получаем частное финансирование и это, разумеется, определенным образом может повлиять на исходные данные. Именно поэтому необходимо обеспечить все крупные исследовательские центры страны госденьгами для достижения нейтралитета».
Суть ухвачена верно: не хотите умирать от инфаркта — платите.
В конце статьи есть отсылка на интервью декана медицинского факультета Чикагского Университета: «По сегодняшним стандартам вся история с Sugar Association выглядит крайне непривлекательно».
Ну да.
Вы только представьте ЧТО и КТО делает с нашей общей картиной мира сегодня.
Напомню очевидную вещь: в предложении «борьба за здоровое питание» ключевое слово «борьба», а не «здоровое», как можно было бы подумать.
Сейчас карту «сахара» разыгрывают гораздо агрессивней, чем холестерина.
И даже агрессивней, чем того следовало бы ожидать.
Это явление я называю маятником социальной фрустрации.
Каждый раз запрещая или разрешая нечто публично вы пересматриваете свою позицию, произвольно усиливая отрицательные стороны оппонента по сравнению с прежним положением.
К чему это привело в отношении сахара сейчас?
Фактически речь идет о приравнивании сахара к табаку и алкоголю. Там и исторические параллели нашлись.
В UK запустили в этом году «health taxes». Пока для газировки:
5 грамм сахара на 100 мл — 18 дополнительных пенсов с литра.
8 грамм и более сахара на 100 мл — 24 дополнительных пенса с литра.
Это пилот, который добьет продажи всей сладкой соды в Королевстве.
Они и так падают 10-й год подряд, а тут такое.
Впрочем, понятно кому в итоге за все платить :-)
Hint: точно не PepsiCo..
В США обсуждают идею сделать то же самое для целого ряда продуктов, а «health taxes» сделать гибким инструментом изменения рыночного климата.
С одной стороны здоровье и счастье, а с другой — есть вопрос: кто будет решать, что из съедобного стоит покарать?
Те же самые люди, что и в 1965-м.
Только теперь эстафетную палочку решили передавать быстрее, чтобы никто не засиживался на рабочих местах.
Постправда она такая, стремительная.
