«Муха дрозофила»
Называя новым этапом публичной политики 2000-й год, мы говорим лишь о символической дате перехода количества в качество.
Неизбежном накоплении ошибок и недоговоренностей самой культуры выборов, ставших слишком архаичными для гигантской страны с размывающейся правовой культурой.
Любые выборы это спектакль, ведущийся по определенным правилам. Они не появляются из ниоткуда, благодаря исключительно технической процедуре (за чем, разумеется, тщательно следят). Эти правила формируются до очередного электорального цикла. На самых ранних этапах выборов (длинной чуть ли не в 2 года) становится понятно, кто должен стать следующим «первым лицом».
Если этого не происходит, то никакие античные декларации уже не помогут. А вот упасть на голову нерадивому кандидату им вполне по силам.
Какие выборы явились своеобразным предвестником 2000 года и моделью поведения следующих двух поколений американских политиков?
Угадать невозможно. Нужно предметно знать историю вопроса. Как, когда и что проделывали с открепительными удостоверениями последние пару десятилетий.
В 1994-м проходили выборы в суд высшей инстанции штата Алабама. Для выбора главного человека в этом богоспасаемом учреждении необходимо проследовать к урнам.
Действующим судьей был Демократ Эрнст «Сонни» Хорнби. К моменту очередных выборов он был в деле много лет и возглавлял, помимо всего прочего, кучу ассоциаций внутри штата, курировал юридические службы и являлся «видным» женихом.
Республиканцев-судей не знали больше ста лет, т. е. по американским меркам никогда. Однако именно в этом году Алабама обзавелась двумя крупными спонсорами-республиканцами и им нужен был свой человек в суде для решения земельных вопросов. На позицию выдвинули Республиканца Перри Хупера, специалиста формально подходящего по критериям, но обладающего куда меньшими связями именно в этой среде.
В его кампанию были вложены неимоверные для выборов подобного уровня десятки миллионов долларов. Следовали эфиры на федеральных каналах, пожатие рук «большим людям» и прочая игра на публику в доинтернетовскую эпоху.
Ближе дню X вариантов у голосующих практически не оставалось.
8 ноября начался подсчет и оказалось, что Хупер впереди на несколько тысяч голосов. Однако, не были учтены открепительные удостоверения примерно четвертой части штата. Через два дня подсчетов выяснилось — Хорнби может победить с разницей в 304 голоса. Крошечный зазор в масштабе 1 миллиона избирателей.
Тогда Хупер пошел к заранее подготовленному судье и выписал через него ордер на приостановку дальнейших действий до проверки всех удостоверений.
В течение следующих дней, их считали вручную и на сей раз выяснилось (о, чудо!), что победил Хупер с разницей в 295 голосов. Однако штаб Хорнби заметил ошибку в подсчете и вычел разницу автоматизированной процедуры, оставив +91 голос Хуперу и требуя себе еще 2000 отклоненных бюллетеней.
Для разбирательства им понадобился свой судья, который, в свою очередь, подал иск к противнику о приостановке подсчета до выяснения деталей.
Началось разбирательство, которое шло целых 11 месяцев и закончилось коллективным решением суда высшей инстанции. Потому что на месте проблему не могли развязать с учетом партийного конфликта.
«Синие» судьи просто блокировали резолюции «красных» и наоборот.
Хупер в итоге стал судьей с разницей в 262 голоса в свою пользу 20 октября 1995 года (выборы проходили 8 ноября 1994 года).
Выбрать олицетворение справедливости по справедливости оказалось непосильной задачей для небольшого сельскохозяйственного штата.
В случае открытого конфликта интересов возникает клинч, который в рамках прецедентного права и действующих процедур оказался неразрешим.
Сам механизм подсчета голосов оказался уязвим сразу в нескольких точках и, конечно же, этими прорехами пользовались по полной программе оба соперника.
Борьбу в безнадежной ситуации выиграли $ и федеральный ресурс, а голоса можно считать сколько угодно — на них в любой момент можно наложить вето и переставить произвольно с минимальным +.
