«Социальный дальтонизм»
После невольной паузы в несколько недель продолжим наше многообещающее повествование про рабство.
В прошлый раз мы кратко остановились на роле европейцев и покоренных ими народов в коммерческой эксплуатации своих собратьев.
Что если пойти дальше и задаться вопросом, по сути лежащим на поверхности?
А при чем тут черный континент?
5) Вся Африка представляла (и представляет) собой кровоточащую рану несправедливости. Мы должны извинится перед парой десятков государств. Для начала разговора.
Нет, не должны. Существует совершенно конкретный регион, связанный с работорговлей: Невольничий Берег или Slave Coast. Это узкая полоска берега около 320 километров шириной и уходящая вглубь континента максимум на 150 километров. Между рекой Вольта (сегодняшней восточной частью Ганы) и лагуной около Лагоса (западная часть Нигерии).
Мы можем судить об этом достаточно точно с позиции изучения ландшафта и удобных мест для расположения кораблей, прибрежных населенных пунктов и многочисленных фортов.
Добавляя еще 70 километров на север, в качестве щедрого подарка специалиста по Западной Африке Роберта Лоу, мы получим территорию чуть большую по площади, чем современная Бельгия. Крошечная родинка на гигантском континенте. Она и являлась источником многочисленных бедствий ВСЕГО народа Африки.
Сколько, кстати, там в то время жило народу?
Принятые в хорошем обществе отсылки к подсчету Мэннинга мировой популяции чуть ли не 100 миллионов на 1700 год, при этом уже в 1820-м получаем 74,2 миллиона, а в 1913-м — 124,7 миллионов. Все цифры измерены на глазок.
Например, население соседнего со Slave Coast Золотого берега на 1911-й оставляло что-то среднее между 1,5 и 3,3 миллионами.
Даже 1,5 миллиона кажется крайне завышенной оценкой.
На 1911 год. В самый интенсивный период конца XVIII — начало XIX века там могло находится в разы меньшее население.
6) Чернокожие всегда будут ассоциироваться с рабством в мире, как наиболее виктимная этническая группа.
Не верно. Как мы и говорили в прошлый раз — рабство постоянный спутник прогрессивного человечества. Каторжные рабы существуют во всех странах мира до сих пор. Но даже беря тот период истории, можно говорить о поразительном этническом разнообразии.
В Европе долгое время работорговля была исключительно белой.
В Великобритании продажа населения современных стран Юго-Восточной Азии считалась обычным делом.
В XVII веке португальцы активно обменивали персов-иранцев на жителей островов Океании.
Скажем, на Западном побережье США рабами были китайцы и малайцы.
Никаких ассоциаций между цветом кожи и статусом не возникало, за исключением трех Южных Штатов. Основа их мифологии и служит в настоящее время столпом человеконенавистнической риторики BLM. Хотя такая позиция изначально надумана и представляет собой узкоспециальное исключение, а не правило. Как только азиатов станет чуть больше, тут же появится специальная жалостливая история про строительство железных дорого из Сан-Франциско на восточное побережье. «Рабами» должны стать все. С разным уровнем доступа.
7) Главные враги прогресса — проклятые американцы! Они торговали людьми до последней трети XIX века, с ума сойти!
Охохонюшки. На момент 1790 года Америка только-только появилась на карте мира и ждала реванша от своего бывшего доминиона со дня на день.
В этом же году на Slave Coast было около 40 фортов и факторий работорговцев:
- 4 датские,
- 4 португальские,
- 3 французские,
- 14 британских,
- 15 голландских!
В факториях находились т.н. брокеры, ведущие переговоры о цене на живой товар с местными. В 80% случаев они говорили только на голландском, «морском языке» XVII-XVIII столетий.
Англичане продолжали возить рабов в свои северо-американские колонии вплоть до 1807 года. Франция подхватила эстафету до 1818-го, а Испания до 1820-го.
Все перечисленные страны до середины XIX века находились в серой правовой зоне, поддерживая аутсорсинг флотов пиратов и мелких территорий-исполнителей заказов.
США оказались, с одной стороны сильно экономически зависимы от рабского труда, с другой — вынуждены были отвечать на вызовы Британии по поводу незаконной торговли людьми.
Поэтому уже с 1819 года Северо-Американские Штаты сдерживали на законодательном уровне торговлю с Африкой.
Уже тогда она не могла быть массовой.
А с 1843 года обязались защищать любые попытки навязать торговлю рабами и содержали специализированный флот.
Задаваясь целью найти главного злодея в деле американской работорговли (занятие более чем бесперспективное), понятно на кого нужно обратить свой взор в первую очередь: душных островитян и их младших партнеров португальцев.
Вот уж кто не знал, куда себя девать от избытка социальной справедливости.
