«Я — Легенда»
Вышли долгожданные для интересующихся Виндзорами мемуары Принца Гарри «Spare». Разумеется, еще до попадания на полки магазинов их обеспечили неприличным количеством рекламы. Тоже неприличной.
Якобы случайно утекщий раньше времени испанский перевод почему-то быстро расхватали на громкие цитаты и, ожидаемо, подняли продажи.
Если посмотреть на всё происходящее в контексте обычной для островной Семьи рутины, то окажется, что мемуарная проза есть почти у всех второстепенных персонажей. Первому ряду от своего имени говорить кажется не очень приличным, а вот дальше начинаются литературные упражнения. Они призваны задать канву дальнейшему изучению поступков и образа жизни вот этого конкретного члена аристократической фамилии и, заодно, ограничить взгляд читателя рамками изложения.
Для удобства по всей рукописи разбрасывают кучу скабрезных деталей, которые невозможно проверить.
Какие-то случайные философские мысли подзащитного, количество убитых на охоте ворон (или моджахедов на войне), скандалы с близкими, обязательные игры с любимыми домашними животными.
И так далее и тому подобное.
Всё перечисленное призвано доказать искренность источника и подкрепить оставшиеся 90% текста. Как правило, и бесцветного, и тривиального.
По этой модели мемуарная проза начала изготавливаться еще в XVIII веке, а полная копия случая «Гарри» — двойные воспоминания о жизни опального короля Эдуарда VIII и его американской избранницы: «The Duchess of Windsor: A Memoir», «A King’s Story: The Memoirs of H.R.H. the Duke of Windsor K.G.».
Они, кстати, не так давно вышли в очередной раз. С модным ныне нарративом, подходящим и к опальной жертве BLM: не родись красивой, а родись счастливой.
Для чего изготавливается каждый из этих продуктов можно понять не читая (хотя мы честно приобрели себе экземпляр и неспешно движемся по тексту), достаточно взглянуть на того, кто и в какой момент это написал.
«Spare» написал очень известный американский журналист Джон Мёрингер. Это беспроигрышный вариант для продвижения на американском рынке, за котором стоит редакционная коллегия, связи в издательском бизнесе, связь с голливудскими студиями (есть уверенность, что это пригодится) и Пулитцеровская премия.
Мёрингер работал в ведущих изданиях страны и специализировался на очень модном последние 20 лет изобретении ролевых моделей. Начал с себя и своей автобиографии «Tender Bar», экранизированной начинающим режиссером Джорджем Клуни :-)
Получилось так хорошо, что он написал еще несколько уже другим людям. Из известных примеров — Агасси и Найт.
Говорят еще о десятке неизвестных. Вроде бы даже фильм Романа Полански «Ghost writer» имеет отношение к деятельности Мёрингера.
Как он работает?
Есть известный теннисист Андрэ Агасси, человек сложного характера и не менее сложной судьбы, а есть теневой Агасси с фрейдисткой ноткой и «тоже человек». Его не жалко позвать на какой-нибудь эфир «Субботнего вечера» и спросить, как он справлялся с напряжением на протяжении всей спортивной карьеры.
Кто-то должен оформить всё это в нарратив. Вот как раз Мёрингер изобретает канву и кладет туда сюжет. Раз-два-три и перед нами «Open» — самая олитературенная биография спортсмена за всё время существования жанра.
То же самое с создателем Nike Филом Найтом. Нужно сделать из тривиального бизнеса с прицелом на дешевую рабочую силу в странах третьего мира бестселлер и показатьвнутреннюю борьбу человека со стихией, подтвердить социальные амбиции Nike и борьбу за справедливость через благотворительность. Сказано-сделано — «Shoe Dog» от нашего автора.
После встречи с ним все становятся легендарными. При том, что стоит процедура смешных денег — примерно $1 миллион. Понятно, что автор забирает свое и с продаж, но это уже другая история. Надо конвейер запустить.
Отсюда неизбежный вывод: резидент Санта-Барбары не оставил далекоидущих планов по продвижению своей скромной кандидатуры в общественном поле Соединенных Штатов. Вовсю работает над героическим имиджем.
С нетерпением ждем выборных свершений!
