Сталкеры.
Сейчас все совестливые люди бросились обсуждать так называемую трагедию «ЧВК Вагнер» и боевые потери в Сирии.
Как обычно бывает в публицистической песочнице РФ для самых маленьких, мнения разделились: кто-то тихо злорадствует, кто-то смакует ужасающие подробности гибели, кто-то отрицает сами потери.
Лебедь, рак и щука на шоу «Пусть говорят».
Напомню, не так давно мы с вами касались темы внезапной смертности на Ближнем Востоке:
«…в Сирии за 2017 год погибло как минимум (это важное уточнение) 40 российских военнослужащих, что значительно превышает официально признанную оценку в 10.
19 из них воевали в составе ЧВК.
Обновленный список погибших оперативно оказался в Wikipedia.
За 15 предыдущих месяцев, с начала кампании, в нем значится 36 человек.
МинОбр прокомментировал это своеобразным образом.
«В отличие от британских военных, незаконно находящихся в Сирии якобы для борьбы с терроризмом (так-так, а для чего?), российские военные рискуют жизнями, доставляя гуманитарную помощь или примиряя враждующие стороны».
«Данные поступают по линии Минобороны, руководствоваться надо этими данными, именно они являются официальными. Если есть в Сирии какие-то российские граждане в виде добровольцев и так далее, это не по линии государства и к Минобороны не имеет никакого отношения», сформулировал по этому поводу свою ветвистую мысль Дмитрий Сергеевич Песков.
Что же, всякое может быть. Я-то как раз думаю, большая часть потерь не идет по линии военного ведомства.
Потому что интересно тут, конечно, не количество жертв, а природа операций, в которых участвуют бойцы.
Напомню, изначально говорилось о поддержке ВВС Сирии в воздушном пространстве, но в 2016 году стала появляться информация о загадочных потерях в сухопутных операциях. В 2017 снова слухи о не раскрываемых активностях в районе Хомса.»
Я бы не стал останавливаться на конкретном разборе недавнего казуса, а задал пару риторических вопросов в воздух и порассуждал о самом предмете.
В конце концов, давно хотел начать писать о ЧВК, да никак не находилось подходящего повода.
Итак, вопрос №1: Каков этнический и национальный состав групп наемников на территории ведения боевых действий третьесторонних государств?
«Всё сложно».
Попытка ответа на него требует понимания набора взаимосвязанных обстоятельств, очерчивающих контур наших знаний о войнах пятого поколения.
Обозначу только самую верхушку проблематики.
Между нанимающей стороной и ЧВК располагается 2–3, а то и 4–5 организаций-прокладок, роль которых заключается в сокрытии самого факта участия той или иной структуры в операции. Их сильные и слабые стороны слишком хорошо известны, чтобы рисковать репутацией и наживать врагов.
Это ведет к массе казусов, одновременно смешных и трагичных (как и многое в жизни).
Например, в недавних событиях Арабской весны на самых разных ролях участвовали франкофонные бойцы Erinys. Как на стороне проправительственной службы безопасности, так и в качестве «мирных митингующих».
Получилось так из-за сложной иерархии контрактов.
В итоге наемники стреляли друг в друга и были жертвы.
Сейчас на территории Сирии и Ирака есть солдаты NSG. Там около 10% русскоязычного персонала: Казахстан, РФ, Украина. Они участвуют в наземных операциях умеренной сирийской оппозиции.
На поляне также присутствует (в непонятном амплуа) постоянный контрактор Министерства обороны США KBR, у которого также есть русскоязычные бойцы.
В то же самое время в пресловутых «славянских ЧВК», представленных на мировой сцене, куча народу из Средней Азии, Восточной и Центральной Европы вне стран СНГ.
При этом все конторы делятся друг с другом базами, могут после окончания действующего соглашения перемещать бойцов на противоположную сторону и т.д..
Это пока серая зона и там возможны любые юридические кульбиты.
Скажу больше: сами бойцы часто проходят под вымышленными именами и скрывают место своего рождения и национальность. Для англоязычных стран тут вообще нет проблем.
Административные процедуры всех крупных ЧВК копируют ноу-хау «Légion étrangère».
Как говорится, человек рождается дважды — второй раз в момент записи во Французский Иностранный Легион.
Вопрос №2: Какова средняя смертность в ЧВК и как узнать о погибших?
В целом непонятно.
Все известные мне случаи озвучиваются в контексте определенных политических противостояний.
Так Academi (ex-Blackwater) в свое время попытался вынести из Ирака Aegis, уж очень лакомый был годовой контракт на $560 миллионов.
Aegis сделал ответный ход и в британской прессе появилась серия статей о пытках сотрудниками волшебной американской ЧВК неких пленных военнослужащих с Ближнего Востока. Дальше оказалось, что это была месть за смерть наемников Academi от рук этих самых солдат. И жертв насчитывалось 50(!) человек.
Это тут же объявили «какой-то ошибкой» и отдел по работе с прессой DoD признал погибших солдатами армии США, а сами пытки не бывшими.
Соответственно, Academi не пролез именно в этот контракт, так как иностранных наемников не используют на этом участке работы :-)
Зато использовали Aegis через иракскую прокладку, проблем нет.
Ловкость рук и никакого мошенничества.
В остальном — тишь да гладь, Божья благодать.
Доказательно узнать о жертвах, их количестве, месте их гибели можно только проводя очень тщательное расследование, к которому неспособны 99,99% СМИ.
Опросы родственников и свидетельства хороши, когда они соотносятся с картиной боевых действий, а ее, опять-таки в ряде случаев невозможно восстановить.
По ведомости, большая часть наземных частей в Сирии охраняет продовольственные склады в Миннесоте.
В общем, тут бульварная пресса встречается с реальностью и не выживает.
Мы же по мере сил тему продолжим. Она интересная и небесполезная в быту :-)
